1
Ночью за мной идут
тени бездомных собак,
контуры бродячих кошек
сопровождают меня
мимо светящихся окон,
гостеприимных окон уюта —
кактусы и герань
говорят о благополучии дома
о достатке в семье.
У меня есть дом,
у меня есть семья,
но я нашел на помойке
вываренную человеческую голень
и пошел искать мента,
по дороге забыв, где помойка.
Пятиэтажки сносят вместе с мебелью,
книгами, посудой, радиоприемниками
и телевизорами,
но в холодильниках развалин
нет даже масла на бутерброды.
Ночью за мной идут
конусы фонарного света
и волны опавших листьев
сопровождают меня.
Я здесь ночую —
сносят дома,
вырубают деревья,
выносят на помойку книги,
строят новые кварталы.
Я нашел на помойке
банку прошлогоднего варенья
и трупик мыши с пулевым ранением в горле.
2
Я бесплатно прошел на поэтический вечер,
задержав рычаг турникета
и занял место в полупустом зале.
Тихий мужской голос
пристально читал одно и то же стихотворение.
Мне оно понравилось:
"Серебряный бор
Водная станция Труд
Набережная Новикова-Прибоя
Живописная улица
Храм Живоначальной Троицы
Улица Генерала Глаголева
Бульвар Генерала Карбышева
Улица Народного Ополчения
Улица Мнёвники 25
Продмаг
Улица Демьяна Бедного
Проспект Маршала Жукова 14
Сквер Маршала Жукова
Улица Зорге
Метро Полежаевская
Улица Куусинена 9
Улица Куусинена 13
Центральный дом культуры ВОС
Международный центр научно-технической информации
Песчаная площадь
2-я Песчаная улица
Кинотеатр Ленинград
Новопесчаная улица
Площадь Марины Расковой
Площадь Марины Расковой
Улица Лизы Чайкиной
Метро Аэропорт
Метро Аэропорт
Улица Константина Симонова
Спортивный комплекс ЦСКА
Аэровокзал
Путевой дворец
Метро Динамо
Стадион юных пионеров
Стадион юных пионеров
Больница имени Боткина
Улица Поликарпова
Театр
Платформа Беговая
Метро Беговая
2-й Хорошёвский проезд
Издательский дом Красная звезда
5-я Магистральная улица
Издательство Современник
Хладокомбинат № 7
Метро Полежаевская
Метро Полежаевская
Улица Зорге
Сквер Маршала Жукова
Проспект Маршала Жукова 14
Улица Демьяна Бедного
Магазин Ветеран
Улица Народного Ополчения
Бульвар Генерала Карбышева
Улица Генерала Глаголева
Живописная улица
Храм Живоначальной Троицы
Набережная Новикова-Прибоя
Водная станция Труд
Серебряный бор".
Поэзия ночной Москвы.
3
Я иду в Литву по железной дороге
белорусского направления
мимо гаражей и граффити
мимо многоэтажных домов
закаты Чюрлениса
указывают дорогу,
а чтобы не сбиться,
я точно соблюдаю движение стрелок
шаг шпал короток
шаг через шпалу длинный
очень неудобно идти в Литву пешком
схожу с рельс и иду между путями
сзади сигналит локомотив
резким отрывком
спереди надвигается состав
пунктирной линией отреза.
Я не успеваю сойти с путей
и оказываюсь между двумя встречными поездами
в детстве я читал, что это опасно —
можно удариться о ручку вагона
или о ящик для перевозки животных на полном ходу.
Неудачно падаю на гальку
и уворачиваюсь от колеса Schlaffwagen.
Земля слушает сердце
в такт грохоту рельс —
пограничник, рожденный в Каунасе,
просто выстрелил бы —
сначала в воздух.
Потом в меня.
Схожу с насыпи и ложусь на картонный пакет от холодильника.
Я стану бездомной собакой.
4
Я обследую район.
Я ищу следы зомберов.
Надписи на стенах,
случайный вываленный мусор,
все не то.
Я открываю дверь в каморку рядом с подъездной дверью,
где дворник выгребает мусоропровод,
и, как в свою квартиру, захожу в помещение.
Секция мусоропровода, липкая от засохшей грязи.
Четыре метлы. Тележка.
За батареей — в морщинах старческой кожи стоптанное рыло ботинок.
Тупой тесак.
Грязная замасленная куртка с поясом.
— Только ничего не трогай там! — говорит дворничиха,
русская, и идет в соседнюю дверь.
Ухожу и смотрю на рекламный щит:
чистые ухоженные дети с глазами, осветленными фотошопом.
Я тоже был ухоженным ребенком,
носил синий костюм и пионерский галстук,
со мной всегда здоровался дворник,
или я с ним — мы здоровались друг с другом,
я любил русский язык и литературу,
математику и историю.
Жизнь шла сама собой, и из всех граффити на стенах
я помню только надписи "Accept" в подъезде
и еще "Beatles" на нашем этаже.
Я иду в соседнюю дверь,
поднимаюсь по лестничной клетке
и сажусь на ступеньку.
Синяя стена медленно меняет оттенок
и я остаюсь в черной-черной комнате,
на черной-черной улице
в черном-черном городе
черным-черным человеком
с немного желтоватым оттенком лица
и красно-оранжевой мутью в голове.
5
Под железнодорожным мостом
в бытовке живут таджики.
Рядом с бытовкой стол, скамья,
электрический чайник.
Перед входом в бытовку двадцать три
пары детской стоптанной обуви,
как перед входом в газовую камеру.
Я нашел три морковки в тазу под столом
и лег спать на лавку.
Ночью из бытовки вышел таджик
и бесшумно, как крадется голодная ворона,
включил чайник.
Я проснулся и, не проронив ни слова,
посмотрел в чернослив узких глаз,
на упрямый газон короткой стрижки,
собрался и пошел прочь.
Меня никто не окликнул,
только детские сандалики
казалось, переступали по ветру
и провожали меня до самой платформы,
напоминая о чем-то страшном,
о неизвестном, что мне не довелось пережить,
но что уже однажды было в нашем мире,
поэтому и я сейчас не сплю дома
на чистой простыне под теплым шерстяным одеялом,
а вынужден скитаться от одного убежища
к другому, спать на мокрых одеялах с помойки
среди обрывков газет, пустых коробок,
старого шмотья и прочего убогого мусора.
6
Заброшенная пустая ракушка,
мой дом на улице Тихомирова, 12.
Птицы приносят мне дикие груши,
вода из Яузы пахнет плесенью и хрустит песком на зубах.
Мимо проходят школьники,
я беру брошенную дворником-таджиком лопату
и иду за ними закапывать оставленный под забором школы мусор.
Слишком холодно, и не выспаться,
местные совсем не обращают внимания на меня,
как будто я живу здесь с рождения.
Мой отдельный гараж набит книгами,
а рядом оставили бутылку пива "Оттингер",
я, в свою очередь, оставлю ее на вечер,
чтобы пить пиво и считать осенние звезды.
Я пройду осенней тропинкой между пятиэтажками,
и пожилой прохожий меня спросит:
— Вы кого-то ждете?
А старушка принесет в гараж пакет дешевого печенья:
— У меня пропал сын. Ты его не видел?
Пойдем, я накормлю тебя борщом.
— Спасибо, мне некогда.
Я спешу. Я не видел вашего сына.
Я не люблю и не ем борщ.
Я дышу октябрьским воздухом Москвы,
но сейчас мне очень холодно,
я устал,
я отдыхаю.
7
Говорят, ожидание —
обратная сторона молчания,
когда проговариваются о мелочах,
но главное, говорят,
умалчивается в ожидании
своего высокого времени.
Время, в свою очередь,
говорят, исправляет неожиданности
и сиюминутность — обратная сторона
пространства своей улицы,
где хочешь-не хочешь, а станешь художником.
Говорят, без разговоров
о главном сиюминутное ускользает,
и лишь мгновение прекрасно,
как казалось доктору Фаусту,
эгоцентричному эгоисту,
и время — божественно,
на вечности лежит печать дьявола.
И, говорят, нельзя
мимоходом обронить слово и воскресить —
можно только убить выпавшим словом,
поэтому лучше молчание,
и его обратная сторона — ожидание.
А еще, говорят, в Берлине
очень просто разойтись молча
по своим Küche, Kinder, Kirche.
8
В дачном поселке под Шереметьево
ночью не горят фонари.
В дачном поселке под Шереметьево
я забираюсь сквозь окно в заброшенный дом
завтра я потребую самолет в аэропорту
улечу в Берлин,
лягу на улице поперек дороги
и потребую политического убежища.
Я — котик с измазанным в грязи носом,
капли октябрьской мороси
слизывают лицо моих ладоней,
стучатся по крыше дома,
в доме запас варенья и много чистой бумаги.
Хорошо, что есть что-то чистое,
я стелю бумагу и ложусь спать.
Завтра я покину дачный поселок под Шереметьево
московскую уличную осень
попрощаюсь с карими кленовыми листьями,
с дикой грушей, накормившей меня,
с тротуарной плиткой и рельсами железных дорог,
трассами стоптанных ботинок,
и взлечу на воздух.
Я — воробей из кустов многоэтажной застройки,
я — полоса пешеходного перехода под колесом Фольксвагена,
я — все еще я, и думаю о побеге из холодной Москвы
но уже слышен сигнал милицейской машины,
уже автоматчики штурмуют мой последний дом,
уже на стене отражается свет голубых мигалок,
двое шагают тяжелыми подошвами по моей белой бумаге,
оставляя сырые отпечатки следов на незнакомой рукописи.
У меня завтра самолет.
Я буду жаловаться в Бундесвер.
январь-апрель 2013
Другие публикации автора в интернете:
- журнал «Органон» http://organon.cih.ru/avtory/karasev_a.htm
- журнал «Дружба народов» http://magazines.russ.ru/authors/k/dkarasev/
Димчо Дебелянов в переводах Д. Карасева:
