* * *
После дождичка в четверг,
ранним утром в полшестого:
бесконечный фейерверк
разноцветья лугового.
Красный, жёлтый, голубой
и пронзительно зелёный,
как небесный – луговой,
но совсем не приземлённый.
Не мигая, смотрим вверх,
обалдевшие, как дети,
на весенний фейерверк
лугового разноцветья.
Я с мыслями наедине…
1.
Я с мыслями наедине
остаться не боюсь:
Израиль полюбил и не
кладу на Беларусь.
Я – два в одном, – я не умру, –
лишь выйду нагишом,
опохмелившись поутру
божественным ершом.
2.
Пинских ворон несмолкаемый хор
небо штрихует углём.
Ветром причесаны на пробор:
тополь, берёза и клён.
Снова домой не приеду, вот-вот,
снова вернусь – никогда,
где в октябре помутнение вод
не отразила звезда.
3.
это если по прямой
десять может быть чуть больше
не спеша минут домой
из потусторонней польши
с пересадкой в бресте где
на пустующем вокзале
посуху как по воде
со стеклянными глазами
мы идём идём идём
мы идём с тобою снова
омываемы дождём
понимая с полуслова
электричек голоса
исчезающие пятна
и с небес на небеса
возвращаемся обратно
4.
Я дожил до седин,
не преумножив зла,
но зренье посадил
и темень проросла.
Растёт, как на дрожжах;
и, зрея день за днём,
загустевает страх,
а я, как муха, в нём.
5.
А.С.Пушкин. Чемодан. Вокзал.
Свято место – пусто. Ближний Север.
Узелок на память завязал,
но платок посеял.
Что взойдёт? Да и взойдёт вообще?
Наповал убит метеосводкой, –
я иду в болоньевом плаще
лёгкой бронетанковой походкой.
Сам себе: и жертва, и судья,
снег октябрьский и пустынный ветер.
И пока не существую я –
я – бессмертен.
6.
Внезапная воля – неволя, –
свободу имеет в виду.
Ночные каштаны футболя,
по набережной иду.
По левую Пина, а справа
пустые дома и сердца,
да звёздного неба отрава,
не знающая конца.
7.
А. Л.
На дизеле за полчаса
и четверть часа пёхом
туда, где лес и небеса
рифмуются со вздохом.
И где грибной переполох
и дождик не помеха,
и на берёзе мох и "ох",
как зазеркалье эха.
8.
Сосредоточась на кленовом,
летящем с дерева листе,
ты стал по Хармсу: "камнем-словом",
и загрустил по немоте.
Остановись, мгновенье, ну же!
Но лист кружился, как назло,
на миллион осколков лужи,
разбив осеннее стекло.
Романс
Молчи, не прекословь:
ни сердцу, ни ручьям.
В девичестве – любовь.
В замужестве – печаль.
Не думай ни о чём
до самого конца,
пока бежишь ручьём,
пока стучат сердца.
И, чтобы кудри вновь
струились по плечам.
В девичестве – любовь.
В замужестве – печаль,
а не наоборот,
плечами поводя,
когда небесный свод
провиснет от дождя,
когда замёрзнет кровь,
как в декабре вода.
В девичестве – любовь.
На миг и навсегда.
* * *
В лесу, в пустыне и в степи,
придя издалека,
на муравья не наступи
и не убей жука.
И не пугай и не лови,
как энтомолог-псих:
по локоть в собственной крови
и по колено в их.
* * *
Долго взглядом провожали,
как смотрели небу в рот,
на затеянный стрижами
косметический ремонт.
Что ж, пока светло, покамест
не стемнело – расскажи,
как заштопывали август
предзакатные стрижи.
Из Сведенборга
если не наговориться
так хотя бы намолчаться
и молчать как ночью птица
и смотреть на домочадца
просто ангел ангел просто
охраняющий жилище
он без веса он без роста
он обходится без пищи
он питается лишь светом
преданностью и любовью
и кружит всю ночь при этом
припадая к изголовью
на него одна надежда
на других надежды мало
и как млечная одежда
бесконечности начало
где вокруг родные лица
и у смерти нету шанса
если не наговориться
так хотя бы намолчаться
29.03.2010
Чёрно-белое перо
падает, кружа.
Небожителей метро
режут без ножа.
Поутру на Кольцевой –
смерти колесо.
Голубь мира, как живой,
с веткой Пикассо.
* * *
Ю.Б.
И в подкате, по мокрому полю скользя,
оторвёшься и полетишь,
а внизу: партнёры, тренер, друзья,
а вверху – бесконечность лишь.
Жизнь – игра! А всё остальное – ложь.
И, не думая ни о чём,
ты в девятку солнечным попадёшь
добела раскалённым мячом.
* * *
Ты не рехнулся и не спился,
живя от родины вдали,
лишь только вычеркнул из списка
обугленные корабли.
И не заметишь, как ответишь:
за ГТО и ДОСААФ,
за сердце, что пустил на ветошь,
матросов на берег списав,
за Мандельштама и Гомера,
за порванные паруса...
И к высшей мере пионера
приговорили небеса.
